Фотографии художника Деньера

Хотя уже столько раз говорено было о фотографии, что, казалось, можно было бы высказать об этом предмете все, что нужно, однако же мы хотим опять приняться за тот же разговор, потому что случай нам посылает еще новые материалы, и в то же время мы знаем, как публика интересуется в настоящее время этой новой отраслью искусства. О светописи уже нельзя сказать теперь, что она в большой моде, нет, она уже не мода, а решительная потребность. Припомните, как трудно было, за несколько лет пред сим, иметь хороший, верный портрет, каких хлопот и денег стоило это, и многие ли имели портреты, а теперь – какая разница! Припомните далее, что такое был фотографический портрет, в то время, когда появились впервые эти портреты; припомните слова художников и экспертов в живописи, отчаявшихся в успехах светописи и объявлявших и устно, и печатно, что светопись никогда не будет в состоянии передавать сколько-нибудь художественно лица, что она навсегда останется мертвой, безжизненной копировкой и только. Взгляните же теперь на произведения фотографии и подивитесь тем неимоверным успехам, которые сделало в последнее время это искусство. Не настоящие ли художественные произведения творят теперь солнечные лучи при помощи науки и искусных рук? Берегитесь, гг. художники, так сильно нападавшие прежде на фотографию, чтобы она не отомстила вам за нападки: она уже и теперь начинает соперничать с вами. Мысль, конечно, странная, которая, пожалуй, вызовет улыбку на устах наших читателей, но, право, мы высказываем ее не без причины, напротив, имеем полное основание составлять такие смелые заключения, потому что видим новые усовершенствования, которые с каждым днем являются в области фотографии. Видим не мы одни это, — видит то же самое и большинство публики; и результат тот, что фотография имеет теперь множество приверженцев, что фотографы имеют много работы, и что о фотографии пишется весьма много статей. Надеемся, что в уважение всех этих обстоятельств, наши читатели не посетуют на нас, если мы ко многому сказанному прибавим со своей стороны еще два слова, и именно по поводу одной интересной новости по этой части. Дело вот в чем:

В Петербурге открывается теперь новое фотографическое заведение. Нам скажут, что это не новость, что в Петербурге фотографические заведения размножаются в последнее время чрезвычайно быстро, что число их увеличивается не по дням, а по часам, что скоро фотографические портреты можно будет иметь нипочем и прочее, и прочее. Согласны, что фотографических заведений у нас действительно очень много, и что странно было бы по поводу открытия каждого такого заведения начинать речь о фотографии в Петербурге; но с другой стороны нельзя не согласиться, что заведение заведению рознь, и если одно обгоняет своими успехами все прочие, или производит переворот в фотографическом искусстве или наконец оказывает такие услуги публике, в которых другим заведениям трудно с ним соперничать – такое заведение имеет полное право на особенное внимание публики, и открытие его должно действительно считаться событием замечательным в истории фотографии в Петербурге. Наша речь о новом обширном фотографическом заведении художника Деньера (у Казанского Моста, в д. наследников Глазунова, там, где Милютины лавки, вход с Невского Проспекта, в бельэтаже). Фотография, как видите, враждует не со всеми художниками, потому что нашелся же один художник, который вздумал приложить свой артистический талант к усовершенствованию фотографического искусства, и поступил как нельзя более основательно: фотография при содействии живописи может произвести изумительные вещи. Г. Деньер – первый русский художник, посвятивший себя фотографии; это первый опыт соединения двух искусств, и опыт, увенчавшийся самым блистательным успехом. Впрочем, во избежание недоразумения, мы должны объяснить в каком смысле принимаем мы соединение фотографии с живописью и в какой степени совершается оно в произведениях г. Деньера.

Не думайте, чтобы г. Деньер снимал фотографические изображения только для верности и потом посредством кисти оживлял их или, наконец совершенно перерисовывал. Мы разумеем здесь совсем не то – мы имеем в виду то знание законов искусства и изящного вообще, тот вкус и такт в определении достоинств и недостатков рисунка, которые доступны всякому художнику. Если взять несколько фотографов, обладающих в одинаковой степени знанием техники фотографического искусства, и в числе их одного художника, надо ли доказывать, что преимущества останутся на стороне того из занимающихся светописью, кому известны требования живописи? Только художнику могут быть во всей полноте известны отчетливость и верность рисунка, выполнение в нем планов, тонов, полутонов, ракурсов и прочего. Без соблюдения этих условий никакой портрет не может быть верным отпечатком оригинала, следовательно, не может быть и похожим. Если снимающий фотографический портрет, сделает малейшую ошибку в освещении изображаемого лица, или в положении, которое избрал сидящий, портрет неотчетлив: он или вовсе не похож или как-то странно похож, слишком темен, или слишком светел, — словом в нем чего-то недостает в такой степени, что портрет иногда не удовлетворяет даже глазу и не знатока. Ясно, что знание законов живописи для фотографа необходимо, точно также как и вкус, приобретаемый, конечно, от занятий изящным искусством. Фотограф-художник обладает вдвое большими средствами, нежели обыкновенный фотограф: как художник, он знает, что должно требовать от всякого рисунка, а как фотограф, знает чего можно требовать от камеробскуры; ясно, что он скорее всякого другого сумеет найти предел совершенства, возможного для фотографического искусства. Смело можно сказать, что портреты, делаемые г. Деньером, именно это совершенство. Когда любуешься ими, не верится, чтобы это были произведения машины, камеры-обскуры, произведения труда механического: это художественные произведения. Г. Деньер, при тех сведениях и таланте, которыми он обладает как художник, изучил фотографию в совершенстве, и утвердил свое знание многолетними опытами. Фотографии его как будто живут и дышат; о сходстве мы уже не говорим; само собой разумеется, что при соединении всех этих качеств, сходство в портретах поразительное. Аксессуары на портретах г. Деньер делает по желанию заказывающих, кистью; так например, ученого он изображает окруженного книгами, комнату артиста украшает бюстами, дамский будуар снабжает модными безделками и т. д. Конечно, в фотографиях-акварелях, т. е. раскрашенных, которые г. Деньер делает тоже с необыкновенным искусством, ретушевка кистью играет важную роль; следовательно, и здесь художнический талант оказывает большую помощь г. Деньеру.

К заслугам г. Деньера на пользу фотографии надо отнести одно важное усовершенствование в этом искусстве. Он знает способ производить фотографию на стекле. Стекло давно уже употреблялось как одно из средств для фотографии, изображения уже с давнего времени снимаются, посредством камеры-обскуры на стекло, а потом уже переводятся на бумагу. Г. Деньер употребляет стекло иначе: он снимает изображение на стекло и прямо, тут же на стекле, делает его постоянным (фиксирует). Таким образом, вы получаете портрет на стекле, который имеет то преимущество перед обыкновенным дагерротипом, что для него не нужно искать точки зрения, потому что оно не блестит, не отсвечивает, а в то же время самое изображение выходит чрезвычайно рельефно и отчетливо, без всякой ретушевки, которая, надо заметить, здесь и невозможна. Нам скажут, что изображения на стекле уже не новость, что прежде уже были подобные портреты; на это ответим, что портреты, обращавшиеся года за два пред сим в нашей публике, тоже принадлежали г. Деньеру. Он начал делать тогда такие портреты, но состав, при помощи которого изображение на стекле делалось постоянным, оказался так дорог, что или должно было пустить портреты по дорогой цене, или делать их с убытком. Теперь г. Деньер нашел средство добывать тот же состав при меньших издержках, и потому он снова принялся за этот род портретов, конечно, приложив к нему все новейшие усовершенствования. Г. Деньер три года работает в Петербурге, и пользуется у нас большой известностью. В это короткое время известность его возросла до такой степени (и вместе с тем, конечно, увеличилась и практика), что г. Деньер должен был оставить свое прежнее помещение в Пассаже и открыть другое, более удобное, на площади Казанского Собора. Он устроил теперь мастерскую в самых обширных размерах, увеличил число своих сотрудников, которые тоже все художники, и все-таки едва успевает удовлетворять требованиям публики: так значительно число получаемых им заказов.

Теперь скажем еще слово об одном обстоятельстве, которое для публики тоже чрезвычайно важно, о том, что стоят портреты г. Деньера. Отвечать на это подробно не беремся. Из мастерской г. Деньера выходит столько различных родов портретов, дагерротипов, фотографий, акварелей, различных величин и видов, что нужно было бы приложить к нашей статье целый список цен, что совсем не согласно с целью статьи; притом же требования заказывающих так разнообразны, что подобный список едва ли был бы и возможен. Скажем только, что цены за портреты чрезвычайно умеренны, вполне доступны различным классам заказывателей; а если вы примете во внимание изящество, отделку и вообще все достоинства портретов и сделаете сравнение с ценой, то наверно назовете эту умеренность дешевизной. Некоторые лица, бывшие за границей и заказавшие там дагеротипные портреты, упрекают наших дагерротипистов и фотографов в том, что будто цены за их произведения слишком высоки сравнительно с заграничными. Эти господа имеют в виду только сравнение цены, а не хотят сравнить достоинства самих портретов. Дагерротипы и фотографии, выходящие из лучших заграничных мастерских, вовсе не особенно дешевы, а можно ли принять в какое либо сравнение заграничные дагерротипы обыкновенной фабрикации, где в добавок иногда примешивается и шарлатанство? Мы недавно читали, например, в английских газетах, что в Нью-Йорке один шляпный фабрикант, для того, чтобы привлечь к себе побольше покупателей, придумал вделывать внутри тульи шляпы дагерротипный портрет каждого покупателя. Вы приходите в магазин, выбираете шляпу с дагерротипом, конечно даровым, но можете представить, с каким! И так, сделав всевозможные сравнения и говоря по справедливости, должно признать, что изящные произведения г. Деньера весьма и весьма дешевы. Г. Деньер, с тех пор, как впервые начал делать портреты, постоянно имел в виду две цели: увеличивать достоинства портретов и уменьшать их цену и, кажется, в том и другом случае достиг своей цели.